BLEK LE RAT
Блек ле Рат (Blek le Rat), настоящее имя Ксавье Проу (Xavier Prou), родился в Париже в 1952-м году. Его отец был архитектором, а мать — дочерью французского консула в Таиланде. Псевдоним художника происходит от названия детского мультфильма Blek le Roc, в котором он заменил последнее слово на анаграмму слова art – rat.
Блэк начал свое творчество в 1981 году, рисуя трафареты крыс на стенах парижских улиц. Он описал крысу как «единственное свободное животное в городе», и ту, которая «распространяет чуму везде, как уличное искусство».
Все началось с поездки Ксавье в Нью-Йорк в 1971-м году. Там он впервые увидел «дикий стиль» (wildstyle graffiti). «Рисунки были везде, — вспоминает художник. — В метро и вокруг баскетбольных площадок. Мне запомнились надписи маркером, разбросанные по всему городу и украшенные изображением короны сверху, а также огромные буквы, сложные и со множеством цветов. Мне стало интересно, что это, и я спрашивал своих знакомых: «Что все это значит? Почему люди это делают?» Но никто не смог дать мне вразумительного ответа, кроме того, что это делают без какой-либо цели и смысла».
«Я десять лет вынашивал информацию, полученную в Нью-Йорке: нужно было дать идеям созреть, чтобы в итоге начать делать что-то свое», — рассказывает Ксавье. Раннее американское граффити навело художника на мысль создать стиль рисунка, наиболее подходящий архитектуре и атмосфере Парижа, который также органично дополнял бы город, как это делало граффити в Нью-Йорке.
Британский граффити-художник Бэнкси признал влияние Блэка, заявив: «каждый раз, когда я думаю, что нарисовал что-то немного оригинальное, я узнаю, что Блэк Ле Рат сделал это, всего двадцать лет назад.»
А вот и слова Ксавье о творчестве Бэнкси: «Когда я вижу, как он делает человека с ребенком, или как Бэнкси делает крыс, я, конечно, сразу понимаю, к чему он клонит. Я действительно злюсь. Когда вы художник, вы используете свои собственные методы. Трудно найти технику и стиль в искусстве, поэтому, когда у вас есть стиль, и вы видите, что кто-то другой берет его и воспроизводит, вам это не нравится. Я не уверен в его честности. Может быть, он должен показать свое лицо сейчас и показать, какой он парень.»
Ксавье высоко ценит значимость и роль уличного искусства в современном мире: «Граффити говорит с обществом, и язык этого разговора может быть разным: это могут быть слова любви, слова ненависти, жизни или смерти. Это — прекрасный и тонкий вид терапии, попытка заполнить пустоту этого страшного мира искусством. Кроме того, городское искусство — крупнейшее художественное движение ХХ века. Нет места в мире, куда бы ни проник стрит-арт. Но власти не сочувствует нашему делу и объявили войну граффити. Молодые художники постоянно находятся под угрозой ареста и штрафов. Как будто граффити опаснее наркотиков и грабежей. Но все это не останавливает художников: огромное желание рисовать и выражать себя заставляет людей снова и снова выходить на улицы».
Во многих интервью Блэк достаточно критично отзывается об институтах традиционного искусства, а также о современном капиталистическом обществе. Он считает, что такие учреждения, как музеи, проецируют на посетителей «поддельную» реальность и неправильные ценности. Делают они это, по мнению художника, для того, чтобы замаскировать капиталистическую деградацию человеческой жизни. Блэк говорит, что не может примириться с культурной пустотой развитого капиталистического общества, и это нашло отражение во многих его работах, использующих образы классических произведений искусства, которые он стремился вернуть в их изначальный контекст.
Сам Ксавье никогда не работал ради денег. Он признается, что понял, что создает произведения искусства, которые можно продать, только тогда, когда ему начали предлагать за них деньги. Все изменилось в тот день, когда его холст ушел с молотка на аукционе Christie за 40.000 долларов: «Это печально, но все имеет цену. В начале у меня была такая идея: я хотел быть вне системы, чтобы обмануть рынок искусства. Но, на самом деле, это невозможно. Вы никогда не сможете покинуть систему, вы не можете быть вне ее, если вы хотите жить. В шестьдесят лет я уже не пытаюсь никого обманывать, в том числе и себя. Я не революционер и не собираюсь менять мир. Тем не менее, я все еще продолжаю рисовать бесплатно на улицах. Я хочу дать доступ к картинам людям, которые привыкли видеть искусство только в музеях. Я даю людям искусство на улицах. Это подарок, который я могу дать миру».
C215
Родившийся в 1973 году Кристиан Геми, также известный как C215 — парижский уличный художник, специализирующийся на трафаретных граффити.
«В 1989 году, когда я впервые взял в руки баллончик с краской, я даже не думал, что буду этим заниматься сегодня. Тогда этим не зарабатывали. Этим забавлялись, хвастались, впечатляли девушек. Я никогда не думал, что на этом можно построить карьеру. Тогда это было немыслимо. Когда же я начал использовать трафареты в 2006 году (не так давно), даже теггеры надо мной посмеивались и говорили: «Эй, этим пользуются, чтобы украшать кухню!». Тогда почти каждый сказал бы, что это не искусство».
Трафареты имеют тенденцию сглаживать изображения и делать их статичными, но C215 разработал стиль иллюстрации и трафарета, который дает импрессионистическое освещение характера его предмета. Несмотря на то, что его техника тщательно отточена, мастерство C215 выходит за рамки формального граффити. Его стрит-арт близок к живописи в ее классическом понимании, его работы — это мельчайшая проработка деталей, полутонов и полутеней.
— Мои инструменты — трафареты и баллончики, но я отнюдь не вандал. Я не разрушаю, — говорит о себе художник. — Мое искусство всегда контекстно. Я создаю работы с большим уважением к городам. Меня не вдохновляют благополучные районы. Куда интересней для меня рисовать на разрушенном здании, на электрическом щите, на старом почтовом ящике. Я твердо верю, что стрит-арт может менять города и повседневную жизнь людей, живущих в них.
SWOON
Swoon, чье настоящее имя Каледония Карри (Caledonia Curry), живет в Нью-Йорке. Она не рисует на стенах домов в прямом смысле этого слова: ее произведения – это изображения, вырезанные из бумаги и наклеенные на здания. По словам автора, когда она начала заниматься стрит-артом, то сразу решила, что это будет нечто хрупкое и непостоянное. Так и вышло: ее рисунки, созданные в основном на старых газетах, выцветают на солнце, размокают от дождя и отклеиваются при сильном ветре.
— Превращение в художника — одна из тех вещей, которые происходят в детстве, когда ты слишком мал, чтобы сформулировать свое решение. Я всегда была странным застенчивым ребенком, который много рисовал и любил лепить скульптуры из грязи во дворе. Меня выбирали делать специальные арт-проекты в школе и тому подобное. Так продолжалось, пока одним летом все мои друзья не уехали или не выросли и моя мама не заметила, что я играюсь с грязью в одиночестве.
Мама записала меня в 6-часовой класс рисования по воскресеньям. Было здорово прийти туда и получить настоящие кисти и краски в комнате, полной взрослых. Я дала жару в первый же день, и приходила туда каждое воскресенье, что бы ни случилось.
Помню, однажды у меня плохо получалось и я пыталась сказать: «Мне только 10», но они на это не обратили внимания. Эти люди научили меня воспринимать себя всерьез.
Я продолжила учиться, прошла с серьезным классическим учителем всю высшую школу, ренессансную живопись, затем поступила в Институт Пратта в Нью-Йорке и сошла с ума…
