В семье Лансере говорили: «У нас все дети рождаются с карандашом в руке». И это было неудивительно.
Дед Зинаиды, Николай Леонтьевич Бенуа, — сын французского кондитера Луи Бенуа, бежавшего в Россию во времена Великой французской революции. Здесь он получает прекрасное образование и в середине девятнадцатого века становится сначала главным архитектором блистательного Петергофа, а в последствии и всех императорских театров России.
Ее дядя Леонтий Николаевич — также известный архитектор. Мало кто знает, что в начале двадцатого века именно он пристраивает к Петропавловскому собору Великокняжескую усыпальницу, ничем не исказив замысел великого Растрелли.
Их дом в Петербурге по размерам не уступает маленькому замку. Среди шедевров домашней коллекции — картина неизвестного итальянского мастера, приобретенная в Астрахани у бродячих актеров. Творение великого Леонардо да Винчи, а как выясниться, это именно его полотно, войдет в историю мировой культуры как «Мадонна Бенуа».
Сын Николая Леонтьевича, Александр Николаевич Бенуа, для Зинаиды любимый дядя Шура, -блистательный художник, великолепный книжный иллюстратор, историк и теоретик искусства.
Его театральным работам рукоплещут в Петербурге и Париже. Созданное при его участии объединение «Мир искусства» влияет на всю художественную жизнь страны.
Мать Зинаиды — художник-график. Старший брат Евгений Лансере тоже из «Мира искусства».
Помимо домов в Петербурге и его окрестностях, семейство владеет землями на юге России.
Рисовать в этой семье было так же естественно, как и дышать. Поэтому и неудивительно, что у Зины страсть к живописи проснулась с самых юных лет.
Академического образования она не получила, но занималась и в студии Репина и в парижской мастерской.
В юности она много путешествовала по Европе, но излюбленной живописной темой начинающей художницы стало родное село Нескучное, с его старым домом екатерининских времен, пологими холмами и полноводной речкой Муромкой.***
Летом 1905 года роман Зинаиды Лансере и Бориса Серебрякова, их соседа по имению Нескучное, неминуемо должен был разрешиться свадьбой. Для семейного торжества все было готово. Ждали лишь разрешения на брак от архиерея. И вдруг, неожиданно для всех, из Белгорода пришел решительный отказ.
Семья Лансере была католическая, но сложность еще заключалась в том, что Борис был ее двоюродным братом.
Не теряя времени, Борис едет в Харьков, и вновь неудача. Никто из батюшек не решается их обвенчать. Он едет снова, не надеясь на успех, и вдруг, о чудо, один добрый пастырь согласился.
После венчания Зинаида и Борис Серебряковы живут в Нескучном. Их гнездышко устроено без претензий, но очень уютно. Борис увлечен изучением мостов и дорог. Счастливая Зинаида все свободное время проводит с мольбертом в руках.
***
Кажется, что в жизни ее ждет только радость. Четверо детей, любящий муж, «Мир искусства».
«Беление холста», «Жатва», «Баня» — шедевры Серебряного века.
По словам Александра Бенуа, Зинаида оказалась одного с ними лагеря, одних направлений и вкусов. Без сомнения, художникам «Мира искусства» было лестно получить в свои ряды еще один столь пленительный талант.
К 1917 году имя Серебряковой оказалось настолько известно, что Академия художеств выдвинула ее в кандидаты на звание академика. Ни одна женщина-художник не удостаивалась ранее такой чести. Но намеченному не дали свершится трагические события в стране.
«Все, что я рисовала в Нескучном и не взяла с собой, навсегда пропало при полном разгроме в 1918 году. Наш большой дом, сад, церковь были сожжены, а также те альбомы и холсты».
Зинаида с детьми перебирается в Харьков, где устраивается на работу в местный археологический музей. Борис, работавший тогда на строительстве Сибирской железной дороги, остался в Москве. От мужа ее отделяют сотни километров, охваченные пожарами гражданской войны.
В начале 1919 года Борис заражается сыпным тифом и умирает на руках у семьи. Вдовство стало уделом художницы до конца жизни.
В 1920 с большим трудом родственникам удалось отправить Зинаиду с матерью и малолетними детьми из Харькова в Петроград. Они поселяются в прародительском доме, где прошли лучшие годы семьи Бенуа. Старшая дочь Татьяна поступает в балетную школу при Мариинском театре.
Балет вошел в этот безысходный период жизни Зинаиды как спасение. Он спасал не только духовно, но и материально.
И вовсе не сцена заворожила Серебрякову, а фантастический мир кулис, таинство грим-уборных, где хрупкие девочки танцовщицы готовились к спектаклю.
К балетной теме Серебрякова вернется спустя несколько десятилетий, живя в эмиграции, почти в конце своего жизненного пути.
В шестидесятые годы она создаст портреты выдающихся деятелей французского балета. Да собственно французский балет плоть от плоти балет русский, тот, который помогал ей выжить в те далекие годы.
***
В августе 1924 года Зинаида Серебрякова уезжает из охваченной голодом России во Францию.
Однако Париж холодно встретил русскую художницу. В моде был сюрреализм и признание Зинаида получила лишь в узком кругу, в основном из среды эмиграции. Тем не менее Зинаида старательно ищет заказы на написание портретов, чтобы иметь возможность вывезти во Францию своих детей и мать.
Первым к Зинаиде перебирается старший сын Александр, который к тому времени уже неплохо рисовал и мог бы помогать матери в работе. В 1927 при содействии Красного креста удалось выписать младшую дочь Катю.
А далее СССР закрыл свою границу и дочь Татьяна и сын Евгений так и не смогли выехать за границу.
«Все годы жизни в Париже одна суета и отчаяние», — так напишет Серебрякова о том времени в одном из писем.
В России от голода умирает мать художницы. Страх за судьбу оставшихся на Родине детей…
Татьяна Борисовна Серебрякова смогла приехать к матери в Париж лишь в 1960 году. А еще через пять лет она добьется проведения в СССР большой выставки работ Зинаиды Серебряковой.
Успех грандиозный. На выставку невозможно попасть. Художницу уговаривают вернуться на Родину.
И тем не мене, Серебрякова так и не решилась приехать в Россию.
В 1967 в возрасте восьмидесяти двух лет Зинаида Серебрякова скончается в Париже и будет похоронена на кладбище русской иммиграции в Сент-Женевьев-де-Буа.
