Ян ван Эйк. Гентское чудо

Ян ван Эйк (1395 — 1441) -нидерландский живописец раннего Возрождения, мастер портрета, автор более ста композиций на религиозные сюжеты, один из первых художников, освоивших технику живописи масляными красками.

6 мая 1432 года в день Иоанна Богослова в Гентском соборе, освященном в честь Иоанна Предтечи, Филипп Добрый крестил своего новорожденного наследника. К столь важному для Бургундии и Фландрии событию была приурочена презентация алтаря, который создавался десять лет.

Его заказчик, местный богатей Йода Вейдт разослал приглашения со стихами на латыни: «мастер Губерт ван Эйк, величайший из всех, начал этот труд. Ян, его брат, второй в искусстве – завершил. Придите и восхититесь».
Чарующий складень открывали и показывали лишь знатным особам и тем, кто щедро давал сторожу на водку. Только по большим праздникам его могли видеть все, но тогда бывала уже такая давка, что близко подойти не было никакой возможности.
Молодые и старые, живописцы и любители, все толпились возле алтаря, подобно тому, как летом падкие на сласти пчелы и мухи роятся вокруг корзин с фруктами.
По будням, когда ставни были закрыты, зритель видел Благовещение. Оно обязательно изображается на Царских Вратах любого алтаря, как символ начала нашего спасения.

Видел двух святых Иоаннов – Крестителя и Богослова, учителя и ученика, и молящуюся им чету Вейдтов. В верхней части — пророков Михея и Захарию, провидевших Новый Иерусалим, из которого потекут живые воды, да двух сивилл — Кумскую и Эритрейскую, о которых пишет святой Августин в своем сочинении.
Грандиозному замыслу соответствует грандиозное воплощение. Высота алтаря достигает трех с половиной метров, ширина — пяти. Размеры, количество сцен и фигур, пейзаж и перспектива – все это было абсолютно беспрецедентно для своего времени.

Считается, что идейным вдохновителем и автором композиции был старший брат  Губерт. Не доживший до окончания работ, он умер в 1426 году. А Яну принадлежит честь быть первым художником, освоившим масляные краски.
Ян, как некоторые думают, был человеком глубоко ученым и очень изобретательным в делах, касавшихся его искусства. Желая исследовать различные сорта красок, он занялся алхимией и сухой перегонкой, и изобрел способ покрывать краски, содержащие разные масла, лаком особого сорта, придававшим картинам красивый и блестящий вид.
Это замечательное изобретение необходимо было для нашего искусства еще и потому, что оно позволяет передавать природу с большим сходством. Братья старались держать новое изобретение в тайне и написали много прекрасных картин.

Самое большое и замечательное произведение, которое они создали, — запрестольный складень церкви святого Иоанна в Генте. На его крылах представлены граф Фландрии и оба живописца, Губерт и Ян, верхом на лошадях.
Створка, на которой изображен Филипп Добрый, называется «Воины Христовы», а та, где художники – «Праведные судьи».
В раскрытом виде гентский алтарь – это огромный многофигурный деисус. В Византии так называли дарственные иконы, приносимые по обету за исцеление или ради другого важного дела.

Супруги Вейдт, изображенные на алтаре, были бездетны и они вполне могли заказать алтарь в надежде на то, что Господь дарует им детей.
В основе деисуса (в переводе с греческого языка – моление) лежит литургическая молитва, в которой церковь прибегает к заступничеству Богородицы, Предтечи, ангельских сил бесплотных, апостолов, учителей, мучеников, всех святых.
Центральная верхняя часть полиптиха — классическая: Христос Вседержитель на престоле. Корона у его ног говорит о том, что он царь царствующих. Тиара первосвященника – что он великий архиерей, глава церкви. Дева Мария в подвенечном наряде. Она читает песнь песней и песнь любви. Иоанн Предтеча указывает на Агнца, о котором говорил пророк Исайя.

Адам и Ева в деисусе представляют праотцов. Это вполне традиционно, кроме того, что Ева держит не яблоко, а лимон. Снаружи он красив и пахнет приятно, а на вкус кислый. Но вот вместо привычных образов архангела Михаила и Гавриила – хор и оркестр ангелов, херувимов, которых таинственно изображают участники божественной литургии.«Если бы древние греки, – пишет Карел ван Мандер, – случайно ожили и увидели новый род живописи, изобретенный Яном ван Эйком, они были бы поражены не меньше, чем герои древности, услыхавшие, как яростно грохочут пушки».Картины Яна быстро завоевали европейские дворы. И граф Филипп, который был не только добрым, но и умным, стал посылать своего любимого художника и камердинера в дипломатические поездки.

В 1427 году Яну пришлось оставить свою работу в Генте ради посольства в Испании, где он сватал за его сиятельство инфанту Изабеллу. Несмотря на провал этой миссии, на следующий год он едет снова, на сей раз просить руки португальской принцессы.
Возвращение было очень опасным. Они плыли через Англию. Несколько раз попадали в бурю. Словом, вернулся он не скоро, но зато с невестой.
Для истории же важно, что с тайным и до сих пор неизвестным искусствоведам поручением Ян ван Эйк посетил Святую Землю.
Нижняя, невиданная до ван Эйка часть алтаря – поклонение Божественному Агнцу. Тут все наполнено цитатами из откровения Иоанна Богослова. Дух Святой освящает Небесный Град.

Чистая река воды жизни, светлая, как кристалл, исходящая от Престола Бога и Агнца, которую Ян написал в виде купели крещения. Великое множество людей из всех племен и колен стоит с пальмовыми ветвями в руках своих и восклицает громким голосом, говоря: «Спасение Богу нашему, сидящему на престоле и Агнцу».
Написаны мученики. Они не будут уже не алкать, не жаждать, и не будет палить их солнце и зной. Агнец, который среди престола, будет пасти их, водить на живые источники вод. Рядом с пророком Исайей, чья книга, очевидно, была художнику известна, с лавровой веточкой и в лавровом венке стоит Вергилий, предсказавший рождение Христа.
Поклонение Божественному Агнцу – картина Небесного Царства с кипарисами и пальмами, которые живописец видел в земном Израиле.

Очень точно он передал их на ставне с паломниками, которых ведет покровитель пилигримов Христофор. По преданию этот святой был огромного роста и работал на переправе, перенося людей через опасную реку. Как-то его попросил перенести ребенок, который показался силачу таким тяжелым, что он едва не утонул. Мальчик сказал пораженному великану, что он Христос и несет на себе грехи мира. Он крестил большого и доброго человека в реке и дал ему имя Христофор, то есть, несущий Христа.

Первым, по-видимому, решил покуситься на гентское чудо  Филипп Второй. Город как-то сумел отстоять свое сокровище, и тогда король приказал снять с него копию, но так как в Нидерландах не нашлось такой хорошей синей краски, как на подлиннике, то Тициан по просьбе государя прислал ее из Венеции. Это была редкая самородная лазурь, которая добывается в некоторых горах Венгрии.

На одну только мантию Марии пошло тридцать два дуката. Не успели выдохнуть – война с Испанией. В Генте победили реформаторы. Они приняли решение подарить гентский алтарь королеве Англии в благодарность за помощь в войне. Но воспротивился наследник Йода Вейдта и сумел каким-то образом, чуть ли не через суд, добиться того, что алтарь остался на месте.

Прошло двести лет. Император Священной Римской империи и правитель Габсбургских (Австрийских) земель Иосиф Второй выразил свое недовольство обнаженностью фигур Адама и Евы, и створки с ними сняли и перенесли в библиотеку.

Через десять лет пришел Наполеон и забрал четыре центральные панели. Он хотел заполучить и оставшиеся части, предлагал обменять их на Рубенса, но Гент отказался и, в конце концов, середина алтаря вернулась домой. Правда, только после Ватерлоо.
Одиночество, как известно, каинова печать тиранов. Почему многие из них так стремились обладать алтарем Вейдтов?
Надеялись, что он избавит их от тоски? От страха заговора? Смерти? Поможет покорить мир? Или хотели молиться?

В жизни самого Яна после окончания работ в Генте многое переменилось. Он сумел, наконец, купить в рассрочку дом в Брюгге, главном городе Фландрии, где хранилась вывезенная крестоносцами из Константинополя Святая Кровь — фиал с шерстью Агнца, который по преданию Иосиф Аримофейский пропитал кровью снятого им с креста Спасителя.
Ян женился на благородной девушке Маргарите, хотя ему уже было за сорок, и вскоре граф стал крестным их первенца, подарив родителям набор из шести серебряных кубков и назначив художнику пожизненное содержание в триста пятьдесят ливров в год.

Это была крупная сумма для камердинера, и казначей не хотел ее выдавать, так что Филиппу пришлось объяснять необходимость этих трат: «Мы хотим удержать нашего любезного живописца для неких больших работ, которыми надеемся занять его в дальнейшем. А также потому, что нам никогда не найти другого, который нам столь же нравился, и столь же совершенно владел бы искусством и наукой».
В конце концов, Яна произвели в тайные советники и снова отправили в иные земли с секретным, как говорят документы, поручением.

Почести не лишили его скромности. Теперь на его работах появилась фирменная роспись: «как умею». Секрет масляных красок он больше не скрывал. Наоборот, открыл в новом доме мастерскую, куда приезжали даже итальянцы. При этом сам мастер не стеснялся золотить статуи городской ратуши как простой маляр.
Главное отныне – это семья, верность, любовь, которую заповедал Господь.

В гениальном портрете четы Арнольфини, которую он написал почти сразу после собственной женитьбы, художник сам говорит об этом, помещая автопортрет в отражении зеркала, обрамленного сценами страдания Христа. Чтобы никто не сомневался, он поставил автограф – Ян ван Эйк был здесь.
Предполагают, что это был дар ван Эйка молодым, позвавшим его в свидетели. У этого брачного документа тоже не простая судьба – цирюльня в Брюгге, королевские дворцы в Испании, больница в Брюсселе, а там его приобрел раненый при Ватерлоо полковник и увез в Лондон. И все же эти приключения не сравнить с судьбой гентского алтаря.

Бельгийские фашисты хотели порадовать Гитлера гентским алтарем. Пытаясь спасти свое сокровище, Гент решил на время передать его Ватикану, но пока складень пробирался туда через Францию, Италия успела объявить о своем союзе с Германией и алтарь застрял в замке По.
В сентябре 1942 Гитлер отдал распоряжение перевести алтарь в баварский замок Нойшванштайн. Оттуда осенью 1944 его отправили под Зальцбург, где прятали в соленой шахте. Там без малого было около пяти тысяч других произведений искусства, награбленных по всей Европе.

Весной 1945 был отдан приказ взорвать шахту. Была целая спасательная операция британской диверсионной группы вместе с австрийскими партизанами при помощи местных шахтеров, которые надолго могли бы остаться без работы, осуществи фашисты свои планы. Спасатели сумели обезоружить охрану и разминировать тайное хранилище.
Когда американские войска захватили шахты, на глубине полутора тысяч метров, в самом центре горы, была обнаружена часовня, некогда построенная шахтерами, и в ней — гентский алтарь.

Один из покровителей великого фламандского живописца Яна ван Эйка король Филипп Добрый часто говорил: «Этому мастеру нет равных».
После смерти художника в 1441 году Филипп назначил его вдове огромную сумму в знак признания заслуг ее мужа и глубокого сострадания по поводу утраты.

Ян ван Эйк. Благовещение

Левая сторона : Ангел благовещения
Правая сторона: Мария из сцены благовещения
Дубовая доска, 39 х 24 см

В произведениях пластики эпохи готики и Ренессанса сюжет благовещения чаще всего был представлен в виде двух отдельно стоящих статуй. Ван Эйк перенял эту традицию. Написанные им фигуры Марии и архангела Гавриила как бы имитируют изваянную из белого мрамора скульптуру, помещённую на чёрном фоне . Впечатление пластичности усиливается изображением выходящего за пределы (нарисованной) каменной рамы крыла ангела, и теней, падающих от скульптур на раму .
Аналогичное изображение благовещения, также исполненное гризайлью, написано ван Эйком на внешних створках алтаря Св. Марии в Дрездене в 1437 г . Луганские фигуры по сравнению с дрезденскими обладают большим пластическим эффектом и более элегантны в своём исполнении, что даёт основание предположить более позднее время их создания. Если персонажи дрезденского благовещения изображены в нише , то статуи благовещения в Лугано как-бы выходят в реальное пространство. Этот эффект стал ещё более отчётливым после недавней реставрации обрамления, когда был удалён верхний пласт краски , имитирующий чёрный мрамор, и обнаружена первоначальная красная мраморная рама . Одновременно стало видно, что пьедесталы статуй написаны поверх оригинальной рамы. Так как оборотные стороны обеих досок также тщательно расписаны под мрамор , то очевидно , что они не могли служить как дрезденские внешними створками алтаря , а вероятнее всего являются диптихом для частного богослужения.